Иоанна Хмелевская - Подозреваются все [Мы все под подозрением]
– Может быть, с другой стороны?
– Действительно, ты права. Есть.
Мы приступили к составлению графика невиновности. На листке бумаги в клетку начали размещать различные, непонятные для других, знаки. После длительных усилий и сложных расчётов мы получили сенсационные результаты. Было установлено, что множество людей никоим образом не могли совершить этого убийства. Подозреваемыми остались только Витек, Збышек, Анка, Кайтек, Ядвига, Рышард, Каспер и Моника.
– Собственно, Анку тоже нужно исключить, – сказала Алиция. – Посмотри, вот здесь показания Моники: видела её, когда шла от них к нашему отделу, вошла и уже не выходила. Это подтверждают Каспер и Казик. Как только вошла, она переключила радио, время сходится.
– Посмотри, кто бы подумал, что радиоприёмники нам так пригодятся. Если бы не они, не было бы никакой возможности утверждать что-то конкретное, ведь никто не сидит, постоянно уткнувшись взглядом в часы.
– Ну так что, Анка исключается?
– Это зависит от того, где Моника её видела. Не могла она входить или выходить из конференц-зала?
– Нет. Анка шла от двери их отдела, и Моника видела в зеркале, как вошла в наш. Сомнений быть не может.
Я вписала Анку в соответствующую рубрику.
– А Збышек? – с надеждой спросила я. – Разве он мог успеть? Он вышел из этого прибежища нежных чувств раньше, чем Анка, а видели его поздней. Подожди, проверим. Нет, здесь в его пользу свидетельствует Иоанна, потом он вышел сюда… А в этом месте был уже у вас. По моим расчётам, у него было всего четыре минуты.
– Недостаточно?
– Ему пришлось бы действовать в быстром темпе. Давай произведём расчёт! Удар дыроколом по голове – это одна секунда. Затем ему нужно уложить покойника на пол, это сколько? Пять секунд?
– Предположим, что десять. Он был взволнован и мог, например, вытереть пот со лба, это тоже заняло бы время.
– Ну, оботри себе, посмотрим, сколько на это нужно времени. Да не делай ты массаж всей физиономии, только оботри пот! Чёрт побери, ты можешь проявить воображение?
Призвав на помощь все свои возможности, Алиция старательно вытерла воображаемый пот, повторив это действие несколько раз, а я следила за ней по часам. Какой-то мужчина, сидящий за соседним столиком, начал подозрительно на нас посматривать. Наконец мы установили, что на пот достаточно четырёх секунд.
– Тогда на всё вместе – десять секунд. Покойник лежит на полу, и теперь его нужно задушить. Бьюсь об заклад что эта скотина поясок уже приготовила. Сколько времени это могло продолжаться?
– Самое малое две минуты, если он хотел удостовериться, что всё сделано как надо.
– Добавим двадцать секунд на шараханье с покойником, чтобы наложить ему на шею этот поясок. Сколько уже есть? Две с половиной минуты?
– А теперь он должен вытереть дырокол, раз тот был чистый. Вынимает из кармана носовой платок…
– Господи! – прервала я рассуждения и ошеломлённо посмотрела на Алицию. – Носовой платок! Вот откуда эта мания собирания тряпок! Разумеется, они искали тряпку, которой вытерли дырокол, как я сразу не догадалась?!
Поражённая Алиция посмотрела на меня.
– Однако нас следовало бы считать редкими тупицами, – решительно заявила я.
– Нас так нас, – критически сказала Алиция, – но, между нами говоря, об этом дыроколе знала только ты…
– Сейчас постараюсь себя реабилитировать. Вытирает дырокол… Сколько времени?
– Это зависело от его добросовестности. Мог даже на него плюнуть и чистить до блеска.
– Думаю, что вместе с блеском это не заняло бы больше чем полминуты. При чёткости действий преступника убийство могло занять минуты три. Збышек, к сожалению, мог бы успеть.
– И сколько у нас осталось этих бандитов? – поинтересовалась Алиция, заглянув в чашку и убедившись, что кофе там уже не осталось.
– Немного, семь человек. Теперь посмотрим, как это сочетается с телефонным звонком. Кто из них мог позвонить?
– Покажи. Только трое? Ядвига, Збышек и Кайтек?!..
В молчании смотрели мы друг на друга. До тех пор пока личность преступника оставалась в сфере туманных предположений, само следствие могло представляться нам каким-то розыгрышем, теперь нам стало как-то не по себе.
– Успокойся, – неуверенно сказала Алиция. – Ты думаешь, что это действительно кто-то из них?
Я чувствовала себя очень неуверенно. Мне было известно, что Тадеуш шантажировал Збышека. Его роман с Анкой начался за несколько месяцев перед её замужеством. Выходя замуж, Анка не проявляла безумной радости, наоборот, выглядела кошмарно. Всё указывало на то, что упомянутые чувства ещё не погасли, хотя роман со Збышеком не имел никакого будущего. Збышек никогда не пошёл бы на развод с женой из-за ребёнка, а с женихом Анка тоже должна была как-то определить отношения, так как у него как раз решался вопрос с кооперативом. Тадеуш обо всём этом, несомненно, знал…
Алиция, конечно, понимала всё так же, как и я, к тому же Стефан успел ей рассказать, что Збышеку Тадеуш тоже был должен.
– Ну нет, – запротестовала она. – Это мне совершенно не нравится. Я не хочу, чтобы это был Збышек!
– А если бы ты знала, как я не хочу…
– Но у нас есть ещё двое. Я бы предпочла, чтобы это был Кайтек! Ты знаешь, сколько Кайтек был ему должен?!
– Кому? Кто? Кайтек Тадеушу? А не наоборот? Ведь Кайтек расплатился с ним благодаря этому мошенничеству с бюро по продаже в рассрочку, и ещё ему одолжил!
– Кукиш с маслом! – решительно заявила Алиция. – Заплатил ему только часть. Кайтек разбил чужой мотоцикл и ремонтировал его за деньги Тадеуша. Он был вынужден спешить, пока хозяин не узнал об этом. Каспер тоже об этом не знает. А тут ещё девушка, на которой этот щенок хочет жениться! Каспер пообещал ему, что выбросит его из дома с разбитой мордой!..
– Но это всё незначительные причины…
– А сам Кайтек значительный? Безответственный щенок! Я даже не знаю, отдавал ли он себе отчёт в том, что делает!
– Ну, не преувеличивай! Он всё-таки вполне нормальный! Я не утверждаю, что это он, но если он, тогда совершенно не могу понять, зачем? Тадеуш был для него значительно более ценен при жизни, нежели после смерти: Они постоянно что-то вместе комбинировали.
– И всё-таки… Впрочем, я ничего не знаю, только не хочу, чтобы это был Збышек. Может, это Ядвига?
– Если бы покойник имел намерение помешать ей в её жизненных планах, то я за него не дала бы и трёх грошей. Только как?..
Мы сидели в хмуром молчании.
– Збышек, – проворчала Алиция. – Боже мой, чего угодно я могла ожидать, но не этого. Збышек…
– Я надеюсь только на то, что мы слишком глупы и плохо рассуждаем, а на самом деле всё обстоит наоборот, – сказала я без всякой уверенности, потому что график отсутствия говорил сам за себя, при этом я была уверена, что сослуживцы гораздо правдивее разговаривают с нами, нежели с милицией. Пока ситуация выглядела фатально. У Збышека были и мотив, и возможность.
– Ну, а дверь? – через минуту спросила Алиция. – Та дверь в кабинет?
– Вот именно. Надеюсь, что тут что-то есть. Может быть, ты знаешь, где обычно лежал ключ от неё?
Алиция задумалась.
– Очень давно, – медленно начала она, – очень-очень давно…
– Господи, когда? Перед первой мировой войной?
– Нет, три года назад ещё во времена нашего настоящего директора. Этот ключ лежал у него в ящике, я была свидетелем, как он запирал им дверь в конференц-зал. Вынул его из нижнего ящика, а потом, думаю, сунул его туда обратно.
– Боюсь, что на этот раз Лешек прав. Убийца запер дверь на ключ, только зачем?
– Чтобы обезопасить себя. Не понимаешь? Дверь могла открыться сама в самый неподходящий момент.
Действительно, ручка-защёлка этой двери была испорчена, и дверь периодически открывалась без всякого повода. Я думала, что это уже исправлено, но Алиция была информирована лучше.
– Хорошо, но что он сделал потом с этим ключом? И как забрал его из ящика, если он был там? Нет, это ужасно, всё указывает на Збышека, кошмар!
– А может, всё-таки Ядвига? Збышек слышал два мужских голоса, а Ядвига говорит басом…
Подозрения, сгущавшиеся вокруг Збышека, нервировали меня всё больше и больше. Если это действительно он был убийцей, я была готова сама затирать следы. Збышек! Единственный по-настоящему порядочный человек не только в нашей мастерской, но и, наверное, вообще во всех проектных бюро. Благородный, рыцарственный, правдивый Збышек, моя самая большая платоническая симпатия…
Полная беспокойства о Збышеке, я старалась как-то собраться с мыслями, потому что у меня всё время было какое-то зыбкое ощущение, что есть ещё множество невероятно важных вещей, которые следует обдумать. Что-то ещё меня мучило, но я не могла припомнить, что именно.
– У нас есть одно преимущество перед милицией, – заметила Алиция. – Мы знаем всех и точно знаем, что от них можно ожидать, знаем степень важности их проблем, если ты понимаешь, что я имею в виду.
